У далеких берегов Амура. Благовещенск. Первые впечатления

У далеких берегов Амура. Благовещенск. Попадание.  Первые впечатления. Как ориентироваться в городе. "Три китайца". Бывший костел. Верной дорогой... Особняк Ларина.

Мой путь на Дальний Восток начинается на пеньке в Коломенском. После прогулки по парку я присел немного отдохнуть. Тенистые овраги, солнечные поляны, сказочные деревянные терема и каменные церкви – здесь можно гулять часами. Зелень, цветы, запах свежескошенной травы уносят из суетной и гудящей Москвы в детство.

Через полчаса мне предстоит отправиться навстречу крылатом автобусу, который должен будет семь долгих часов нести меня в Благовещенск. Вспоминается первое путешествие на Дальний Восток. Пару лет назад я некоторое время прожил во Владивостоке. Город произвел на меня неизгладимое впечатление. Мне до сих пор снится море воды, которое «окружает этот город со всех его трех сторон», кажется, я даже чувствую его запах и вкус – йода и кукумарии (я как-то решил сварить эту штуковину, и в течение четырех часов кукумар, который стоял в квартире, просто сводил меня с ума). На обратном пути я проехал поездом от Хабаровска до Иркутска поездом через дождливый Биробиджан и пресыщенные влагой равнины Приамурья. И вот теперь новое путешествие в таинственные дальние края.

Способов добраться до Благовещенска напрямую не так уж и много – только самолетом. Есть еще тупиковые ответвления от автомобильной трассы М-58 и от Транссиба. Да, по земле путь в Благу – это путь в тупик.

Домодедово – на мой взгляд – самый бестолковый из всех московских аэропортов. Он забит людьми, мест, чтобы посидеть мало, розетки, чтобы подзарядить телефон, можно пересчитать по пальцам. Туалеты грязные. Как раз только вступил в силу закон, запрещающий курение, поэтому народ ломанулся дымить в сортиры.

Посадка. Мое место у окна оказывается на самом крыле. Много детей. Впереди – полуторагодовалый малыш, позади – еще один примерно такого же возраста. Вскоре после взлета развозят ужин, кулинарные изыски авиакомпании повергают в недоумение – пангасиус с макаронами. Надеюсь, в будущем с подобным столкнуться не придется. Около полуночи радуют приличным завтраком. Развлечений маловато: читать, слушать плач детей и болтовню соседки, пытаться уснуть.

Почти весь полет земли не видно, внизу сплошные облака. Мы перемещаемся из заката в восход. Часов с десяти начало темнеть. А уже через час начинает светать. Мы вновь встретили солнце. Снижаемся, на посадку заходим со стороны Китая. Внизу четко, как на топографической карте, прорисовывается местность. Квадратики домов, разноцветные прямоугольнички полей, зеленые пятна лесов. И две соединяющиеся синие ленты, одна, поменьше – Амур, вторая – она сверху видится шире и полноводнее – Зея. Кстати, специалисты до сих пор спорят, кто из них в кого впадает.

Блага, как чаще всего называют город сами жители, встречает утренней свежестью – за бортом +12 градусов. Осматриваем квартиру, в которой предстоит жить в ближайшие месяцы. Меня охватывает тоска: ни посуды, ни постельных принадлежностей или белья («Это ж не почасовая или посуточная аренда», - удивляется риелтор моему удивлению).  Даже чайника нет, розетки висят на соплях, и выключатели срабатывают через раз. Зато цена – вот что объединяет этот шедевр строительно-отделочной мысли с другими регионами.

Определившись с местом ночлега, отправляюсь осматривать город. Кажется, в воздухе разлито предчувствие чего-то необычного, экзотического – не зря же я перся сюда за шесть с лишним тысяч километров. Выхожу на улицу 50-летия Октября. Она тянется от железнодорожного вокзала до Амура. Здесь вообще сложно заблудиться: улицы идут от Амура на север, а от Зеи – на запад. Они пересекаются под прямыми углами и образуют квадраты и прямоугольники кварталов. Нумерация домов увеличивается, значит, ты удаляешься от реки. Вот и вся хитрость. Город строился как военный пост, это наложило отпечаток на его планировку.

Вместе с окрестными деревнями, которые ныне вошли в состав муниципалитета (но остались теми же деревнями), в городе насчитывается чуть больше двухсот тысяч жителей, а сам центр, где сконцентрированы местные достопримечательности, можно обойти за несколько часов. Со временем у меня вырабатывается любимый маршрут, по которому я прохожу десятки раз, и он мне не надоедает.

А вот и первая диковинка – на соседней стройке вместо уже привычных выходцев из Средней Азии трудятся китайцы. Чуть дальше торговый центр «Три кита», фактически – просто большой крытый рынок, в народе именуемый «Три китайца». Жители Поднебесной фактически монополизировали торговые места на нем, китайский слышится также часто, как и русский. При этом нет ощущения, что китайцев много, они просто сконцентрированы в нескольких местах, где для них есть работа. Они везут в Благу все, чем может похвастать южный сосед, а вывозят местные кондитерские изделия, которые пришлись им по вкусу.

 Что такое "бензин-пила" я еще могу себе представить. Но что такое "Олег пила" даже догадаться не могу. И что же такое пила эта "Олег"?

Прохожу мимо автовокзала и вижу рядом устремленный ввысь зеленый шпиль с крестом на нем. Здание храма из красного кирпича, относящееся к православному Гавриило-Архангельскому монастырю, очень похоже на католический костел, которым оно ранее и было. Церковь строилась на средства, собранные польской католической общиной Благовещенска, в 1912 году. 20 июля 1932 года храм был закрыт и в течение следующих полутора десятка лет использовался в качестве склада. В 1947 году его передали православной церкви, в течение долгого времени он был единственным действующим православным храмом  города,  в начале нынешнего столетия здесь был создан мужской монастырь. В течение некоторого времени обсуждался вопрос возвращения храма католикам, но решение так и не было принято. Сегодня католический приход ютится в маленьком домике, спрятавшемся на улице Зейской.

Бывший костел, а ныне храм православного Гавриило-Архангельского монастыря

Улица 50-летия Октября упирается в памятник Ленину, расположенный, как это было принято, на площади Ленина. Каменный Ильич сурово вглядывается в лица, и рукой указывает вправо, вдоль улицы Ленина, как бы говоря, мол, идти верной дорогой, товарищи – это туда! Если повернуть и следовать заветам вождя, то можно добраться до порта и таможни, откуда начинается дорога в Китай.

"Таможня - там!" И это архиважно!

Кстати, в Благе есть еще один памятник Ленину, он был установлен вскоре после его смерти, в 1925 году. Любопытно, что первые Ильичи, будь то в Благе, Самаре или Оренбурге, были мелкими. А уж позже памятники стали расти в размерах обратно пропорционально уверенности в скором пришествии коммунизма: чем дальше было до всеобщего рая на земле, тем выше и мощнее вырастал вождь на пьедестале.

Один из первых памятников Ленину

На площади расположилась громада обладминистрации, типичный образец советской обкомовской архитектуры.

Шедевр архитектуры в стиле советского бюрократизма

А вот администрация города присмотрела себе гораздо более симпатичный домик. Его построил в 90-х годах позапрошлого столетия купец,  промышленник и почетный гражданин Благовещенска Глеб Петрович Ларин, там он и обитал со своей благоверной и шестью детьми.

Ларин занимался золотодобычей, несколько менее известен он тем, что на своих приисках ввел собственные «деньги» - жетоны, на которых был обозначен номинал в фунтах хлеба или мяса, которые рабочий мог получить в лавке на прииске. Считается, что причиной такого шага была не столько жажда капиталиста-кровопивца наживаться на эксплуатируемых, сколько стремление оградить рабочих от пьянства – денег нет, спиртное купить не на что. О самом Ларине информации сохранилось немного, даже неизвестно точно когда он умер, однако его «деньги» использовались еще и в первые годы советской власти.