Как я был Чайником. Хэйхэ-Харбин

Как я был Чайником. Хэйхэ - Харбин. Вокзал. Китайский поезд. Поиск гостиницы. Переговоры. Запах Харбина.

25-26 августа 2014 года

На китайской стороне оплачиваем портовый сбор (50 юаней), проходим пограничный контроль и выходим из здания терминала. Минут через сорок подъезжают наши помощники. Петя, как представляется нам один из них, учится в благовещенском пединституте, а его двоюродный брат, который по-русски не говорит, работает в местном водоканале.

Первым делом едем в China Unicom. Мой коллега хочет купить местную сим-карту. Петя готов и дальше выступать посредником в общении с местным населением, мол, если возникнут проблемы, звоните мне, где б вы ни были, я все переведу. Уж не знаю, что им наговорили о нас, но меня почему-то принимают за какого-то чиновника (особенно, когда побреюсь), что лично для меня звучит оскорбительно (поэтому за все время в Китае брился только один раз).

В China Unicom нас пропускают без очереди. У входа в зал дежурят девушки с багряными лентами через плечо – дежурные по залу, консультанты. Сим-карта обходится нам в 100 юаней. Проверяем – все работает. Мой коллега облегченно вздыхает: в любой сложной ситуации его рука непроизвольно тянется к телефону.

Билеты из Хэйхэ до Харбина уже куплены, поезд отходит вечером. Остается решить вопрос с билетами обратно в Хэйхэ для коллеги и в Пекин для меня. На вокзале выясняется, что из Харбина в Хэйхэ билетов нет. Коллега начинает нервничать, у него все завязано на самолет из Благи. Брат Пети ведет непрерывные телефонные переговоры. К счастью, решение находится – коллега вернется на попутной машине, за ним специально заедут вечером. Таким образом, у него на весь Харбин будет только один день.

Беремся за мою проблему. С билетами до Пекина напряженка. Приходится брать самый дорогой, на скоростной поезд – 545,5 юаней. Дороговато, но других вариантов не просматривается.

До поезда еще шесть часов. Чемодан оставляю в камере хранения (огороженная клетушка с дежурным), это обходится в 30 юаней, расстаемся с братьями. От денег они отказываются. Договариваемся, что поможем им, если они соберутся в Россию.

За час до поезда возвращаемся на привокзальную площадь после прогулки по городу. Уже стемнело и по фасадам зданий побежали неоновые светлячки. Садимся у клумбы на парапет перекусить. Шашлычки и «Джим Бим» - наш сегодняшний ужин.

Войти в здание вокзала непросто: в дверях выстроился взвод железнодорожников в серо-голубых форменных мундирах. Показываем билеты, живой турникет расступается и мы проходим. Дальше – багаж на ленту, а сами проникаем через рамку металлоискателя.

Железнодорожный билет, где указаны номер поезда, станция отправления и станция назначения, дата поездки, вагон и место, а также стоимость. Остальное для меня осталось непонятным.

Не успеваем забрать свои вещи, как к нам подлетают два погранца и весьма бесцеремонно требуют паспорта – они не говорят по-русски, но мы безошибочно понимаем, что им нужно. Убедившись в наличии виз, молча возвращают нам документы и исчезают.

Китайцы в форме вообще не особо церемонятся. Такое впечатление, что форма делает их выше и сильнее, позволяет не замечать простых смертных. А те их слушают и даже не помышляют перечить. Уже в вагоне вижу, как перемещаются поездные боссы: несется такое тело в форменной фуражке, взгляд устремлен вперед, в вечность, и не отвлекается на попадающихся по дороге пассажиров и прочие предметы. По всей видимости, те должны сами с дороги отскакивать.

Зал ожидания быстро наполняется народом

Проход на перрон пока закрыт

Напряжение нарастает

Зал вокруг уже полон народу, все места заняты. Люди продолжают набиваться. Выход на перрон пока закрыт, Путь к дверям преграждают металлические заграждения, в которых есть несколько проходов. До отправления еще около получаса. Постепенно волнение нарастает. Народ забивается в проходы. Это напоминает подготовку к штурму пригородного автобуса на Юго-Западной автостанции в разгар дачного сезона. Вокруг одни китайцы, только у стены кучкуется группа русских, судя по всему, турфирма везет своих жертв в оплаченный тур.

Серп и молот отправляются в поход

Минут за двадцать до старта поезда двери, ведущие на перрон, распахиваются. Передние пассажиры подхватывают свои пожитки и бегом несутся в темноту перрона. Людской поток просто выносит нас из зала. Оказавшись на платформе, отыскиваем свой вагон и забираемся в купе.

Вагон практически ничем, кроме устройства санузла, не отличается от привычного купейного вагона. Компанию нам составляет дама с ребенком лет пяти, направляющаяся в Пекин. Она неплохо говорит по-русски и выступает посредником в общении с проводником. В купе под столом стоят урна для мусора (других мест в вагоне для мусора я не нашел) и термос. Постель уже застелена.

В купе уютно

Вскоре после отправления поезда начинается проверка билетов. Проводник берет билет и паспорт. Билет забирает, выдавая взамен пластиковую карточку, на которой указано место в вагоне. В конце путешествия происходит обратный обмен карточек на билеты.

Проводник довольно энергично перемещается по вагону. Частенько к нему наведываются другие должностные лица. Вероятно, чтобы замотивировать его двигаться еще активнее.

Часов в десять из динамиков донеслась тихая спокойная музыка. Минут через десять эта колыбельная умолкла, и вагон погрузился в тишину. Из соседних купе не доносилось обычных для наших поездов звуков - никто не спорил, не пил, не шумел.

Утром, около половины седьмого, заиграл бодрый марш, живо напомнивший пионерское детство. Вагон послушно просыпается. На улице уже светло. Это очень любопытно: между Хэйхэ и Благовещенском всего около километра, но целых два часа разницы. Пересекаешь границу, и все меняется - светает раньше, темнеет раньше. Вспоминается детская песенка: «Солнце всходит и заходит по веленью твоему». Спасибо партии за это!

До Харбина ехать еще около полутора часов. За окном – серое небо, на стекле время от времени появляются капли. Где-то вдали синеют сопки Манчжурии. А ближе – сплошь равнины, как будто за прошедшие сто с небольшим лет китайцы не только распахали, но и разровняли эти пресловутые сопки.

Вокруг господствует кукуруза

Вокруг царствует и правит кукуруза. Многочисленные дивизии, полки и батальоны царицы полей маршируют на месте и стройными рядами шагают в сторону горизонта. Широченные поля, сколько хватает взгляда, полоски и квадраты, даже небольшие треугольнички свободной земли у перекрестков – все занято кукурузой.

По всей видимости, дожди идут давно. Местами территория заболочена. Кое-где реки разливаются мутной желтовато-грязной лужей по окрестностям. Проносятся поля, залитые водой, изгороди из сетей посреди заросшего тростником болотца. Трудно понять, где заканчивается природный водоем и начинается рукотворный. Все используется, чтобы производить еду.

Грязь. Очень много мусора вдоль дорог. Местами свалки просто огромные. Такое впечатление, что и не выезжали за границу. Все же русский с китайцем – братья навек.

Харбин встречает нас дождем. Он не то чтобы сильный, но какой-то слишком мокрый и очень раздражающий. Вода льет сверху, норовит вымочить чемодан и рюкзак. Вода под ногами. Выщербленная тротуарная плитка – настоящий рассадник луж. По обочинам вода бежит стремительным потоком. К этому добавляется необходимость уворачиваться от снующих китайцев и ориентироваться на местности, да еще найти стол и кров.

Отошли от вокзала, высматриваем подходящее место. Хозяин харчевни заманивает нас к себе. Его супруга стоит за ним и тоже машет: «Низзя». Мы в растерянности. Все же зовут. Заходим, меню на китайском. Заказываем, сидим, обсыхаем.

Решаем вернуться к вокзалу и попытать счастья там. Похоже, без такси не обойтись. У какого-то пафосного отеля укрываемся под навесом от дождя. Подъехавший таксист пытается привлечь наше внимание, знаками показывая, что готов отвезти в аэропорт. Коллега звонит в Хэйхэ нашему Пете, объясняет ему проблему и передает трубку таксисту. Далее трубка выдает водителю инструкции. О содержании могу только догадываться – мы искали не очень дорогую гостиницу. Садимся и едем. У очередного пафосного отеля останавливаемся, вытаскиваем мой чемодан, тащимся к администратору. Минута общения знаками – и я таки понял, что мест здесь нет. Вновь укладываю чемодан в багажник.

Едем дальше. Дождь, похоже, заканчивается, но движение крайне затруднено. Стоим дольше, чем едем, я потом это же расстояние проходил вдвое быстрее.

Новый отель. На сей раз чемодан остается в багажнике, на переговоры идем втроем: таксист, я и мой разговорник. Приветствую честную компанию за стойкой и интересуюсь наличием свободных мест. Мой невинный вопрос вызывает ответный дружный залп на китайском. Я сражен и беспомощно гляжу на таксиста. Тот тоже смущен, но пытается что-то сказать. Сотрудники отеля делегируют из своей среды парламентера. Он в лоб пытает меня, говорю ли я на английском. Мой утвердительный ответ порождает новое совещание за стойкой. Полагаю, что они собираются капитулировать и пытаюсь добить их фразой разговорника, мол, сколько же стоит номер?

Но китайцы не сдаются. Парламентер, демонстрируя свою эрудицию, допытывается, из Штатов ли я или из Австралии. Разочаровываю его. После очередного совещания сотрудники сообщают мне сумму – 200 юаней в сутки. Что ж, подойдет. Англофон подходит и спрашивает, есть ли у меня китайское удостоверение личности. Отсутствие сего документа всех огорчает и вызывает новый раунд  совещаний. Наконец, сотрудник службы безопасности подходит ко мне со своим смартфоном, на экране которого высвечивается приговор: этот отель не работает с иностранцами.

Под моим суровым взглядом водитель такси виновато ежится и показывает, что пора подключать толмача из Хэйхэ. Мой коллега с готовностью бросается в бой с трубкой наперевес. Телефон кочует из рук в руки. Уж не знаю, что о нас понарассказали, только решение неожиданное: водитель оформляет нас на свое удостоверение личности – и инструкция сыта, и выручка отеля цела. Дело пошло на лад. С меня берут 900 юаней за трое суток, обещая вернуть 180 при отъезде. Это залог моего добропорядочного поведения.

Прощаемся с таксистом и поднимаемся в номер в сопровождении сотрудника службы безопасности, который (говорит только по-китайски!) вызвался помочь нам настроить интернет. С легкостью находим с ним общий язык – жесты очень выразительны, ими можно объяснить и то, что комп тормозит и виснет, и то, что с настройкой проблемы. Интернет движется крайне вяло. Час проводим в отеле – обсыхаем и приходим в себя после утренних треволнений.

Петя из Хэйхэ сообщет моему коллеге, что его заберут из отеля уже через три часа. Нужно максимально использовать оставшееся время.

Выходим на улицу. Мерзкая пасмурная погода, моросит дождь. Идем вниз. Через несколько десятков метров начинается детский парк с железной дорогой. Спускаемся еще ниже и натыкаемся на мутно-серый поток, через который переброшены несколько мостов.

Какая вонь! Запах канализации стоит над всей это красотой. Минут через пять поворачиваем обратно. Но запах этот в Китае чувствуется частенько. Мой коллега говорит, это оттого, что канализация и ливневка в Китае – одно и то же. Ему виднее.

Поднимаемся выше и сворачиваем на одну из боковых улиц. Я присматриваюсь к магазинчикам – мне здесь еще несколько дней обитать. Едва успеваем пообедать, звонит Петя. За коллегой вот-вот заедет машина. Он спускается в фойе отеля и уносит с собой китайскую сим-карту, опасаясь, что в дороге с ним может что-то случиться.

А мне предстоит отныне продолжать свой путь в одиночку. Что ж, тем интереснее будет.