Стамбульская мозаика. Турция. Стамбул. Прибытие. Апартаменты. Достопримечательности

Стамбульская мозаика. Турция. Стамбул. Прибытие. Апартаменты. "Денис". Как бороться с приставалами. Айя-Ирена. Сулеймание. Синан и Михримах.

Прибытие

Самолет «Турецких авиалиний» начал снижение, и у меня заложило в ушах, как будто кто-то подкрался и засунул в них по изрядному комку ваты. От неожиданности я начал крутить головой и хватать воздух ртом, но это не помогало. Звуки стали далекими и нечеткими, мир вокруг и даже сами мысли в голове начали расплываться. И только минут через 15-20, когда мы уже достаточно спустились, это прошло также внезапно, как и началось. Окружающая реальность вдруг наполнилась звуками и вновь обрела четкие очертания.

Мы прорвались сквозь облака и первое, что я увидел, было море, сплошь усеянное судами. А уж потом заметил сам город. Сверху многие города кажутся похожими: коробки домов да ленты дорог. Самолет постепенно снижается и садится в аэропорту Стамбула.

Турция сегодня часто воспринимается как курорт победившего «оллинклюзива» или магазин распродажи со шмотками вполне приличного качества. Это уже почти «не заграница», как Болгария во времена Живкова. Но мы ехали сюда не за этим. Мне вспоминается барон Мюнхгаузен с детской пластинки. Голосом Евгения Евстигнеева он говорит: «О, Турция! Страна восточной неги, страна высоких минаретов, жестоких янычар и властных султанов. Я всегда мечтал посмотреть на тебя, о, Турция!» Посмотреть на город, который был столицей четырех империй, прогуляться вдоль Босфора, вдохнуть аромат Востока – вот наша цель.

Аэропорт Ататюрка – это большой улей, в котором роятся сотни самолетов. К своему терминалу мы пробирались достаточно долго. То мы уступали дорогу, то нам, временами возникали пробки, и приходилось разъезжаться осторожно и не спеша. Мимо проплывает судно с эмблемой саудовской авиакомпании – пальмой над двумя скрещенными мечами. Любопытно наблюдать за колоритнейшими гостями в длиннополых одеяниях из всех уголков Востока.

Очередь на пограничном контроле змеится среди ограждений, людей очень много, но и пограничники работают быстро. При въезде от нас требуется только паспорт. Получив штампы, мы идем разыскивать наш багаж. Несколько раз обходим вокруг четырех лент для выдачи багажа, но номер нашего рейса нигде не указан. На всякий случай прохожу среди забытого и утерянного багажа. Ничего нет. Начиная беспокоиться, спешу к местному сотруднику. Тот рекомендует поднять взор на табло. О, чудо! Там сообщается, что наш багаж выгружают на ленте под номером пять. А вот и наши чемоданы.

В ближайшем обменном пункте меняю небольшую сумму в долларах на лиры, за это взимается комиссия – информация честно указана на табло. Я становлюсь обладателем пары новеньких хрустящих двадцаток и нескольких блестящих монет. Таможня не проявляет к нам никакого интереса, и с толпой пассажиров мы проходим дальше.

Метро следует аккурат до Аксарая, района, где мы собираемся остановиться. Большая часть пути проходит по поверхности, за окном – спальные районы с зарослями многоэтажек. Ближе к центру этажность уменьшается, дома теснятся все ближе друг к другу.

Выходим на станции Аксарай, конечной. Первое, что попадается на глаза - мечеть Мурат паши. Вокруг бурлит людской поток. В бесчисленных кафе сидят посетители и снуют официанты, над всем этим висит густой аромат восточных вкусностей. Местами явственно ощущается сладковатый запах кальянного дыма. Мы поднимаемся по одной из улочек. Узкие тротуары, мощеные булыжником мостовые, смуглые лица, женщины в восточных одеяниях – все это напоминает Монмартр. Тротуары заняты машинами, и идти приходится по проезжей части.

Апартаменты

В гостинице нас уже ждут. Администратор долго и безуспешно пытается выговорить мою фамилию. Потом появляется миловидная дама, которая на очень хорошем русском предлагает свою помощь на случай необходимости. Наш номер находится под самой крышей, мы поднимаемся по узкой и крутой лестнице. Да, тут придется вести трезвый образ жизни. Один неверный шаг – и навернешься. В номере заметно прохладно. Администратор, помогавший поднять багаж, уходит, не взяв предложенных ему денег. Да и то – у меня в карманах обнаружилась лишь пригоршня мелочи.

В номере есть кухня – холодильничек, электрическая плитка, пара металлических чайничков, кастрюли и прочая посуда. Следующее утро начинается с того, что я завариваю в кружке пакетик чая и ставлю на плиту чайник, чтобы сварить вермишель. Оказывается, это очень удобно: сливаешь воду через носик и наслаждаешься вкусом оставшегося внутри продукта.

Пока закипает вода, озираю окрестности: разноцветные ломти домов, высокие и узкие, как будто ребенок, играя, поставил друг на друга кубики своего конструктора и небрежно сдвинул их вместе. Сверху это присыпано рыжей черепицей. У ближайшего домика резвятся три кошки – пара блондинок и шатенка; чуть дальше улицу перегораживает акведук римского императора Валента. Растущее перед ним дерево увито ипомеей и кажется все усыпанным сине-фиолетовыми цветами.

Вид из окна нашего номера

Цветущее дерево на фоне древнего акведука

Над нашей кроватью – закрытое оргстеклом довольно большое окошко. Вечером, когда на улице холодало, там конденсировалась влага, и ночью тебя мог разбудить неожиданный душ. Как-то ранним утром проснулся от непонятного топота. Где-то рядом прогуливались маленькие когтистые лапки. Мыши? Крысы? Собаки? Постепенно до меня доходит, что эти звуки идут сверху - кто-то ходит по крыше. Тут захлопали крылья и раздались гортанные крики чаек. Вот кто это прилетел пожелать нам доброго утра!

А вообще утро начиналось так: около шести раздавался призыв к намазу – в предутренней тишине внезапно рождается первый протяжный звук, постепенно к нему присоединяются остальные мечети, перепевы плывут над городом, нарастая. Они достигают апогея и постепенно замирают вдали. Затем просыпался петух и приветствовал восход солнца. Через несколько минут начинали маршировать батальоны чаек на крыше, потом они устраивали перекличку. Убедившись, что все на месте, они с криками срывались и некоторое время кружились поблизости. После этого пробуждались окрестные дома, улицы наполнялись невнятным гулом, из которого только иногда вырывались отдельные звуки вроде сирен.

«Денис»

Мы прилетели в субботу, когда вся Турция праздновала Курбан-байрам. По этому поводу были устроены четырехдневные выходные, поэтому банки, да и большинство обменных пунктов, были закрыты. Но проблему с наличностью нужно было решать. Нас выручил банкомат DenizBank, расположенный недалеко от нашего отеля. Обычно наша утренняя прогулка начиналась с того, что мы подходили к «Денису», как прозвали этот замечательный и полезный аппарат, здоровались с ним, извлекали из его недр некоторую сумму наличными, после чего желали ему доброго дня и расставались до новой встречи.  Турки из соседних заведений взирали с любопытством, как я вежливо раскланиваюсь с бездушной железякой. Но «Денис» меня ни разу не подвел, за что я ему весьма признателен.

Достопримечательности

Стамбул – это живая история. За свои более чем две с половиной тысячи лет он пережил древних греков, персов, вещего Олега с его щитом, четыре империи и многое другое. Центральная часть города – это почти сплошь памятники. На бульваре Султанахмет, одной из основных туристических улиц, так много деталей, которые привлекают внимание, что он остается в памяти мозаикой, состоящей из кусочков разных эпох, разноцветными стеклышками, оплетенными нескончаемым людским потоком. Каждый уважающий себя турист считает долгом отметиться на Ипподроме, у Софийского собора, Голубой мечети или Цистерны Базилики. Пространство между достопримечательностями заполнено магазинами, лавками, развалами, кафешками, продавцами путеводителей, «туров по Босфору», чистильщиками обуви и прочими достойными представителями туристической сферы.

Их много, они подлетают с одним и тем же текстом, перескакивая с английского на русский или испанский. Это раздражает и отвлекает. Ни отказ, ни гордое молчание не спасают. Выход, как ни удивительно, нашла дочка. «Уже были» или «уже купили» действовало лучше всего. Если до этого нас рассматривали в качестве пусть несговорчивой, но добычи, то теперь мы виделись выжатыми и обобранными, пусть и другим счастливцем. Продавец, который до этого семенил за мной и хватал за рукава, внезапно терял интерес и отставал.

Нам повезло, что мы попали сюда не сразу, иначе впечатление от города было бы безнадежно испорчено. Конечно, всемирно известные памятники безусловно заслуживают внимания, но нескончаемые толпы убивают всю прелесть и величие.

Церковь Ирины

Церковь Айя-Ирена. Моя любовь.

Два памятника произвели лично на меня наибольшее впечатление. Первый - это, безусловно, церковь Айя-Ирена. Простая, скромная, без вычурности - этим она выигрывает на фоне нагромождений Айя-Софии с ее многолюдностью и суетливостью. До постройки Софийского собора эта церковь играла основную роль в жизни Константинополя. Здесь проходил один из вселенских соборов еще единой христианской церкви, здесь была резиденция патриарха Константинопольского. Она находится на территории султанского дворца, но никогда не была мечетью. Возвели ее в IV веке на месте античного храма Афродиты. Да и посвящена Айя-Ирена вовсе не христианской святой, а святому миру («ирини» по-гречески). Любопытно, что Эйрена в древнегреческой мифологии – богиня мира, мирной жизни. От нее происходит и популярное женское имя. Таким образом, эта церковь объединяет в себе три начала – живучесть античных традиций, христианские верования и красоту обычной женщины. Такой вот памятник Ирине, да пребудет с нею мир и гармония.

Сулеймание

Вторая достопримечательность, которую хочу отметить – мечеть Сулеймана. Это самая большая стамбульская мечеть, вмещающая более пяти тысяч человек. Возвел ее архитектор (мимар) Синан в 1550-1557 годах.

К мечети мы попадаем случайно: я хотел пройти к дворцу Топкапы напрямую, через центр и пешком. Мы пробираемся через университетский городок. Здания огорожены, местами прячутся водометы, автобусы и основательно вооруженные стражи порядка. В эти дни в Стамбуле, да и по всей Турции проходят выступления курдов. Между прочим, раньше здесь находился первый султанский дворец, построенный Фатихом вскоре после покорения Константинополя.

Поворачиваем направо, и нам открывается великолепнейшая, на мой взгляд, мечеть города. Собственно, это целый комплекс зданий – тут и больница, и училище, и многое другое. Высокое здание с огромным куполом напоминает собор святой Софии. Заходим во внутренний дворик, окруженный крытой галереей. Здесь можно укрыться и от зноя, и от непогоды. Для туристов предусмотрен отдельный вход в мечеть и гостевая зона.

Величественная Сулеймание

Дочка наотрез отказывается даже войти внутрь – это у нее такая реакция на любые культовые сооружения. Ладно, насильно тащить не собираюсь. Она носится по внутреннему дворику, фотографируя кошек.

У входа разуваюсь, укладываю башмаки в пакет, который можно взять здесь же, и прохожу внутрь. Пятки погружаются в мягкий ворс ковра, и вся суета внешнего мира уходит туда, наружу, освобождая душу от своего гнета. Можно сесть, отдохнуть после долгого пути, подумать. Никто не гонит, не торопит. Спокойно, красиво и торжественно. Гигантский купол вверху, причудливые узоры, таинственные письмена. На меня нисходит покой, просветление. Все люди братья-сестры. И несть ни эллина, ни турка; ни иудея, ни араба.

Центральный купол

136 окон делают помещение светлым и праздничным

Мечеть может вместить более пяти тысяч верующих

Места для женщин

В углу несколько информационных стендов: «Имена разные – бог один, пророков много», - гласит один из них. Здесь же рассказывается о том, что такое ислам, как он относится к другим религиям, к женщинам. Интересна генеалогия пророков, включающая Моисея, Иисуса и Мухаммеда. Турецкий вариант ислама представляется мирным и почти домашним.

Выхожу во внешний двор. Отсюда открывается великолепный вид на Золотой Рог и Галату. В легкой дымке под нежарким октябрьским солнцем город нежится в праздничный день, напоминая довольного, насытившегося кота.

Вид на Золотой Рог, Галату и Босфор

К востоку от мечети находится кладбище, где среди причудливых памятников, свернувшись клубочком, спят кошки. Здесь же возвышается мавзолей, в котором похоронен султан Сулейман Великолепный. Рядом с ним покоится его дочь Михримах. Тут же стоит усыпальница Роксоланы. Герои бурного и жестокого «великолепного века» османской истории.

Мавзолей Сулеймана Великолепного на кладбище у мечети

 

Усыпальница Анастасии - Роксоланы - Хюррем

Рядом с Сулейманией дочка находит скопление сувенирных лавок. Я разрешаю ей совершить набег на них. В рамках бюджета, ее бюджета, подчеркиваю. Она грустнеет, но удачная охота на сувениры для подружек приводит ее вновь в доброе расположение духа.

Чуть дальше цыганята клянчат деньги у туристов. «Сирия, Сирия», - бормочут они и пристально глядят снизу вверх. Наверное, это сейчас должно срабатывать лучше всего, давить на жалость сердобольных европейцев: сирийские беженцы у всех на слуху. Но во взгляде нет ни мольбы, ни заискивания – просто сосредоточенное внимание, как на конвейерном производстве. А некоторые просто молча тянут за полы одежды и не отстают метров пятьдесят.

Синан и Михримах

Существует легенда, что придворный архитектор Сулеймана Великолепного, мимар Синан был безнадежно влюблен в его дочь Михримах, несмотря на огромную разницу в возрасте (когда малютка Михримах родилась, Синану было уже 33 года). Для нее он построил в Стамбуле две мечети: у ворот Эдирнекапы и в Юскюдаре, на азиатском берегу Босфора. 21 марта, в день весеннего равноденствия и день рождения Михримах, когда солнце скрывается за мечетью Михримах  в европейской части города, луна появляется меж двух минаретов мечети в Юскюдаре. Кто еще способен подарить своей любимой такой подарок – каждый год он напоминает людям о Михримах и Синане.

Но Михримах выдали замуж за визиря Рустема-пашу. А Синан прожил почти до ста лет. Уверен, что именно поэтому он и прожил почти до ста лет.

Мечеть Михримах у ворот Эдирнекапы

Мечеть Михримах в Юскюдаре с двумя минаретами, между которыми в день весеннего равноденствия появляется луна

Фонтан для омовений

 

Внутри мечети нарядно

Мозаичное окно