2012. Казахстан. Шымкент

Казахстан. Шымкент

На подъезде к Шымкенту (как видим, «жы» и «шы» могут писать не только с буквой «и»), около четырех часов ночи, когда я пошел умыться, в купе ко мне ввалился казах, от которого несло, как от самогонного аппарата. Он упорно пытался втиснуть свои пожитки под мою полку, единственное занятое в купе место. Был этот субъект весьма неопрятным. Расположившись на полке, стал выкладывать на стол дорожную снедь: пучок мятого зеленого лука, пару лепешек, пластиковый контейнер с вареными яйцами, здоровенный контейнер с картошкой, мясом и казы – конской колбасой. Затем принялся насыщаться, потеряв интерес ко всему окружающему.

В Шымкент прибыли вовремя, в положенные по расписанию пять часов утра. На вокзале – зал ожидания, кассы и буфет. Мои надежды на что-то вроде комнат отдыха не оправдались. Поэтому решил двигаться в гостиницу, попроситься погреться. Пробрался через толпу таксистов. Пока шел от вокзала, все проезжавшие машины (и попутные, и встречные) считали своим долгом привлечь мое внимание. Водители сигналили и орали: «Такси! Подвезу!» Некоторые даже выскакивали из свои колымаг и активно размахивали верхними конечностями.

Метров через пятьсот этот аттракцион закончился, и я смог наслаждаться облачной южно-казахстанской ночью (точнее, ранним утром). Минут через десять тучи разродились влагой, мелкой, но назойливой. Временами летевшая в лицо морось переходила в довольно ощутимое накрапывание. Впитываю местный колорит. Широкая улица усажена чинарами (почти утратившими свою листву – зима все же) и кипарисами. Стройными рядами стоят панельные хрущевки. Вдоль дороги проложены арыки, по которым журчит вода. Местные жители рассказывают, что летом здесь +40 – норма, может доходить и до +50, но переносится такая температура легче, чем +30 на морском побережье.

По дороге частенько останавливался, чтобы свериться с картой в телефоне и сориентироваться на местности. Слава великому и могучему GPS! Свой маршрут я проложил так, чтобы сначала посетить местный филиал нужного мне банка и запастись наличностью для гостиницы. На сайте банка было указано, что это отделение имеет круглосуточный банкомат. Подхожу, оглядываюсь вокруг – закрыто. Откуда-то сверху раздается глас охранника. Объяснил ему свою печаль. Страж проинструктировал, как проникнуть внутрь помещения. Оказалось, весьма просто. Банковскую карту можно использовать не только, чтобы выбивать наличность из банкомата, но и как ключ. Как в сказке: сунь в щелочку, дверь и откроется. Банкомат за один подход выдает не более 50 тысяч тенге (чуть более 300 долларов или около 9 тысяч рублей).

После того, как наличность перекочевала из недр бездушной железяки в мой карман, усталость исчезла, сил прибавилось, город стал симпатичнее, и даже дождь показался не таким мокрым.

Добрался до гостиницы («Клара Центр Сапар») около семи утра, портье впустил и поселил меня, хотя официально вселение начинается с 12 часов. Отдельно стоит сказать о завтраке. «Шведский стол» в местном понимании – нарезка колбасная заветренная, нарезка сырная изрядно подсохшая, блины, масло, хлеб, вареные яйца. Выбор скуден, овощи или фрукты отсутствуют, хотя, кажется, сам Аллах велел в этом краю подавать к столу больше овощей и фруктов.

Время до обеда провел в беседах с уважаемыми людьми города и области о судьбах страны. Они порассказали мне, как здорово живется в Шымкенте и Казахстане. Правда, когда касались конкретных тем, оказывалось, что живется не очень здорово, да и далеко не всем. Оставив в покое небожителей, отправился знакомиться с жизнью рядовых горожан. Пообедал парочкой свежеиспеченных беляшей с мелконакрошенными мясными тянучками (50 тенге за штучку). Горячая пища – впервые за двое суток.

В завершение трудового дня посидели с местным координатором и ее людьми, обсудили профессиональные моменты, поделились байками из практики. Они угостили меня местной водкой (не понравилась) и местным коньяком (получше водки, но тоже не впечатляет). Рассказали мне о городе. Весна здесь начинается с середины февраля. В марте-апреле степь покрыта красными и желтыми дикими тюльпанами. В мае приходит сезон маков. Тогда же поспевает клубника, которая открывает фруктовый сезон. И начинается: июнь – вишня и черешня, затем – абрикосы, персики, виноград. И так далее. Я сидел, захлебываясь слюной. Пожалуй, декабрь – единственное неудачное время для посещения этого края. Персики летом стоят 300 тенге (около 60 рублей, а во Владике, где я провел лето, они стоили по 300-400 рублей). Перец, настоящий, с поля, стоит 35 тенге (7 рублей! По такой цене у нас я его брал лет десять назад). В целом, интересен не столько сам город, сколько его окрестности.

Следующим утром успел сходить на почту. “Казпочта” в плане организации процесса обслуживания еще хуже “Почты России” (но зато быстрее!). Зашел в одно из отделений, человек 15-20 стоят в очереди в одно окно. Остальные окошки не работают. Перебрался на главпочтамт: около 15 окон, работает половина. Агрессивные тетки местной наружности ревниво следят за потенциальными конкурентами: вдруг кто-то попытается прорваться без очереди и раньше них самих. В основном народ идет оплачивать коммуналку, штрафы и налоги, кредиты. Собственно почтовыми услугами не особо пользуются.

Далее мой путь лежал на рынок. Он огромный, там продается все: кучи морковки свалены на картонные, размокшие в грязи подстилки, картошка по 60-70 тенге за кило, яйца поштучно по 16-20 тенге, лепешки, мясо, колбасы, фрукты. Где-то прямо на месте давят гранатовый сок, чуть подальше – ряд с кумысом (здесь он называется кымыз). Стройматериалы, одежда, ковры. Грязь, слякоть, кучи мусора.

Движение организовано своеобразно. Правила дорожного движения местным автолюбителям (автопрофессионалам тож) если и известны, то они ничем это знакомство не выдают. Едут, как хотят, хоть по встречке, хоть на красный. Пешеходов, правда, пропускают. А вот коллег-водителей – нет. Таксист, который подвозил, показывал маленькую бутылочку водки, которую он всегда возит с собой. Если нужно, чтобы пропустили, опускает стекло и показывает водку – мол, пропусти за магарыч. Действует. Посмеются и пропускают. Но иногда с бутылкой приходится расставаться. Между прочим, водка здешь дешевая, пол-литра можна купить за 130 тенге (около 25 рублей) – но это для экстремалов.

С моим координатором мы договорились встретиться на остановке у рынка. Остановка общественного транспорта (как минимум, эта) – затор из нежелающих уступать друг другу транспортных средств. Выглядит так: подъезжает автобус или маршрутное такси, открывается дверь, выпуская пассажиров. Высовывается кондуктор, он же зазывала, и начинает орать во весь голос, объявляя основные точки маршрута. При этом водитель отчаянно сигналя впередистоящим коллегам, сам перегораживает дорогу следующим за ним машинам, которые сигналят уже ему. Получается целый ритуал, громкий и раздражающий, но обязательный. Местные, похоже, привыкли. В автобусе грязно, валяется мусор. Народ выбрасывает бутылки, пакеты, коробки через дверь на улицу, если не долетает – остается внутри и катается, пока кто-нибудь, выходя, не пнет ногой.

Едем в село (аул). Пасмурно, видимость ограничена, любоваться нечем. Выходим. Грязь, слякоть. Мои сопровождающие говорят, что такова сущность казахов. Это не совсем объективное суждение. Но и сами казахи иногда себя ругают за это же. Объясняют привычкой к кочевой жизни. Но те же грязь и мусор есть и у нас на улицах. Так что дело не в национальных особенностях. Дело в иной культурной среде. Город изначально отличается от деревни: ограниченное пространство диктует другие нормы и формы поведения. И не важно, кто в этот город переселяется – русские, белорусы, казахи. Нужно не одно поколение, чтобы привычки переломить и окончательно вписаться в новую культурную среду. Но за это приходится платить утратой способности выживать без городской инфраструктуры.

На обратном пути десантировался на вокзале, чтобы подыскать себе местечко в поезде на Тараз. Изначально туда я собирался ехать автобусом или на такси. Такси стоит 1000 тенге (около 200 рублей) с человека, если ехать вчетвером. Обычно в транспортное средство набивается достаточно народу, чтобы сделать поездку сравнимой по стоимости с автобусной, но более быстрой. Соответственно, если ехать в одиночку, затраты вырастают до 4000 тенге. Честно говоря, у меня было желание двинуться одному и по дороге пофотографировать окрестности. Но после обеда сообщили, что перевал, через который идет дорога, закрыли. В самом Шымкенте пошел снег. По словам местных товарищей, в непогоду на перевале можно простоять и несколько суток. Вот поэтому и пришлось вернуться к проверенному способу передвижения – по железной дороге.

Билет я взял на утро, на половину седьмого. До Тараза ехать четыре с половиной часа. Мне предстояло провести их в плацкартном вагоне, на боковой, к счастью, нижней полке. Я не разочаровался, тем более, что большую часть дороги я проспал. В вагоне почти все – казахи. Они о чем-то спрашивают, а я могу только пожимать плечами. Проводник со своими говорит на казахском, со мной – на русском. Чувствуешь себя не очень уютно – этакий болван, которому нужен особый уход.

Ближе к Таразу проснулся и залюбовался пейзажами. Заснеженные степи (дорог не видно, да и есть ли они, эти дороги под снегом?) сменяются холмами, затем начинаются полноценные горы. Укрытые снегом скалистые склоны прорезаны узкими ущельями. Там, среди высоких обрывистых утесов несутся быстрые реки. Иногда они вырываются из каменного плена и растекаются широким, неспешным потоком. Тут бы весной прокатиться. Или осенью.