2014. Казахстан. Уральск.

Казахстан. Уральск

На второй день отправляюсь в областной музей. Само здание – бывшая ремесленная школа, типичное здание второй половины позапрошлого века, но с восточным колоритом – на крыше маленькие башенки с навершиями в форме луковок, напоминающие минареты. Билет для взрослого стоит 100 тенге, еще за 300 мне предлагают провести индивидуальную экскурсию. Как не согласиться на такое выгодное предложение. Между прочим, литературы ни о городе, ни о крае нет, только брошюрка о самом музее. Мне рекомендовали музей «Старый Уральск», но попасть в него мне не удалось – день был нерабочим. А жаль. Говорят, там неплохая подборка экспонатов и литературы.

Начинаем осмотр. Люди появились здесь в позднем палеолите, но ничем особым себя не проявили. А вот от эпохи сако-сарматской остались масса интересных вещей: хорошо сохранившиеся акинаки, золотые украшения, великолепный серебряный ритон. Через гуннов и кипчаков переходим к Золотой Орде. В это время по территории края проходил маршрут Великого шелкового пути, существовали города. Сравнительно недавно обнаружено городище Жайык, где раскопали мавзолей, бани, жилые и производственные помещения. Существует идея восстановить это все и сделать из городища музейный комплекс. Вот только денег в региональном бюджете нет, государство не против выделить средства, да оказывается, что смета составлена на основе цен 2007 г. И по сей причине так же страшно далека от реальности, как декабристы от народа. А пока будет составлена новая смета, с учетом текущих цен, пока она пройдет все круги административного согласования, время вновь уйдет. Так что шансов стать туристической жемчужиной у городища Жайык сегодня нет.

Ислам приходит сюда в XIV веке. По словам экскурсовода, до сих пор сохраняются пережитки язычества, тенгрианства. К примеру, когда малышу исполняется год, проводят обряд разрезания пут. Казахи на территории региона в XV-XIX веках не имели мечетей и совершали намаз в своих юртах. Строительство первой мечети связано с именем хана Бокеевской орды Жангира в XIX веке.

В XVI веке на территории региона появляются беглецы из Московского царства, постепенно формируется яицкое казачество. Первоначально занимаются рыбной ловлей – это занятие так и осталось основным – а также походами по окрестным землям, как это у казаков водится. В 1591 году казаки принимают московское подданство, а в 1613 году основывается Яицкий городок. Вторая половина XVIII века отмечена не только выступлением Пугачева, но и сложными отношениями с соседями-казахами, укреплением влияния правительства России.

В 1801 году, буквально накануне своей гибели Павел I подписывает документ, разрешающий части казахов переселиться в междуречье Волги и Урала. Так появилась Бокеевская (Букеевская) орда. В правление хана Жангира (Джангира) она достигает своего расцвета. Хан, получивший и восточное, и европейское образование, пытался провести реформы, реорганизовать по русскому образцу систему управления, упорядочить права собственности, консолидировать свое ханство. Появляются первые мечеть, школы, аптека, архив, музей. Реформы приводят к восстанию казахов, которое подавляется с помощью русских войск. В 1845 году Жангир умирает. Россия не позволяет более казахам выбирать ханов. Сегодня столица орды, село Ханская Ставка – один из населенных пунктов области.

Наиболее важным и достопамятным событием в истории города явилось, конечно же, восстание Пугачева. Фактически здесь оно началось – уже на следующий день после выступления, 18 сентября 1773 года пугачевцы подошли к Яицкому городку. Сюда же через год, 15 сентября 1774 года привезли пойманного Пугачева казацкие старшины. Здесь же его допрашивал несостоявшийся поволжский и состоявшийся польский каратель Суворов.

В XIX – начале XX века Уральск пользовался популярностью у литераторов. Здесь собирал материалы для своей «Истории пугачевского бунта» Пушкин. Сопровождал его чиновник особых поручений при оренбургском губернаторе В. Даль. После Крымской войны здесь отдыхал Л.Толстой. Именно после возвращения с кумысолечения писатель создает монументальную «Войну и мир». Наверное, местный кумыс оказал на него столь благотворное воздействие и придал сил на десятилетия вперед. Впрочем, тема влияния кумыса на литературные успехи требует отдельного и пристального изучения.

После бурных революционных лет в городе налаживается новая жизнь: рушатся храмы, переименовываются улицы и т.д. В 1991 году, в 400-летний юбилей принятия уральскими казаками русского подданства разваливается СССР. В городе начинаются волнения, правда, непродолжительные. Часть русских уезжает. Сейчас в области русские составляют 22 % населения (для сравнения: в 1989 году их было 34 %). В самом городе бросается в глаза большое число детей и молодежи, а девушки-казашки очень миловидны.

Любопытно, что в степном Уральске в советское время выпускались торпеды и морские мины, а сегодня завод обеспечивает катерами пограничные силы Казахстана на Каспии, до которого более 500 километров. Летом река мелеет, поэтому суда отправляют по высокой воде. Как раз на нынешний май намечен спуск на воду очередного судна.

В музее собрана большая подборка женских серебряных украшений. В отличие от индоевропейцев – саков и сарматов, тюрки-казахи золоту предпочитают серебро. В день свадьбы девушка надевала все свои украшения, а они могли потянуть килограмм на 15-20. По их звучанию при ходьбе определяли характер будущей жены: если слышался мелодичный и легкий звон, значит, жена будет тихой и скромной. А вот если украшения звенели громко и тревожно, жених понимал, что попал. И жена ему досталась суровая и норовистая.

От краеведческого музея отправляюсь к дому Пугачева. Промежуточным пунктом стоит Михайло-Архангельский собор. Это самая старая достопримечательность города, заложен он в 1740 году (по другим данным, в 1741), освящен через десять лет. Собор располагается в исторической части, Куренях (по названию казацкого жилища, куреня). 

И сегодня это район частной застройки, здесь можно увидеть кирпичные, деревянные, даже бревенчатые дома. 

Церковь стоит на высоком берегу Урала, чуть ниже собора вдоль берега реки идет вал. Этот собор (именуемый «старым») выдержал многомесячную осаду пугачевских войск. После начала восстания, гарнизон укрепил собор, возведя вокруг него стену, таким образом, получилась крепость внутри крепости: сам Яицкий городок впоследствии таки был взят восставшими, гарнизон укрылся внутри предусмотрительно возведенной своеобразной цитадели. С конца декабря 1773 года по середину апреля 1774 года продолжалась осада. Неоднократные штурмы отбивались, несмотря на то, что пугачевцам удалось даже разрушить колокольню. Отряды правительственных войск заставили восставших снять осаду как раз тогда, когда у защитников закончились припасы и в цитадели начинался голод. В обороне принимал участие капитан Андрей Прохорович Крылов, вместе с которым находился сын Иван, будущий баснописец.

Колокольню собора пришлось полностью восстанавливать, но остальная часть сохранилась в первозданном виде. Нарядная церковь встречает посетителей вот таким объявлением:

Метров через пятьсот стоит изба отца «царской» невесты, здесь жил Пугачев, здесь он женился на 17-летней Устинье. Поскольку у Пугачева жена уже была, один из местных православных священников отказался их венчать, за что был казнен. Второй, Иван Яковлев, оказался более сговорчивым. Судьба «императрицы» оказалась печальной – после поражения восстания ее ожидали долгие годы заточения в Кексгольмской крепости под Питером. 

Сегодня здесь расположен дом-музей Пугачева, экспозиция которого рассказывает не только о восстании, но и о жизни яицких казаков, их хозяйстве и быте. Особо запало в душу одно из мест рассказа экскурсовода о пугачевщине: оказывается, Пугачев издавал указы не только на русском, но и на тюркском, «можно сказать, арабском языке». На мой недоуменный вопрос экскурсовод уточнила, что сначала был арабский, от него произошел тюркский. Любопытная интерпретация. На самом деле, речь шла о записи указов на тюркских языках арабской письменностью. Девушка сообщила, что костяк армии самозванца составили башкиры, татары и другие народы Поволжья. «И мы, казахи», - не без гордости добавила она.

Основой экономики у казаков была река: рыбная ловля давала городу все. Добыча рыбы велась всеми возможными способами. Часть осетров направлялась в Петербург, к царскому столу. Чтобы в долгом трехмесячном пути рыба не пропала, ее «консервировали». Например, в бочонок с рыбой в воду добавляли самогон. Была и более сложная технология: хлебный мякиш смачивали самогоном и клали его в жабры рыбины, сверху прикрывали ее слоем свежего тростника. И то, и другое приходилось периодически менять. Если тростник можно было найти по дороге, то самогоном нужно было запасаться на всю дорогу. Кто знает, может, чужеродный продукт испортил бы царский деликатес. Наверное, дорога еще и по этой причине затягивалась на три месяца. Впрочем, это всего лишь моя гипотеза, которая требует экспериментальной проверки.

Зачастую брали только икру, а туши осетров сжигали на берегу. Сегодня осетр стал редкостью, власти пытаются возродить популяцию, выпуская в реку молодь осетровых.

Казаков, точнее, их потомков и сегодня немало в городе. Живут, в большинстве, в тех же Куренях. Многие продолжают заниматься рыбным промыслом (рыба продается на городских базарах – свежая, копченая, вяленая). Река продолжает кормить город.

По дороге в гостиницу обратил внимание на объявление в городском транспорте (от местного рекламного агентства): «Внутренняя реклама верное решение для вашего успеха». Прочел, и холодок пробежал: хорошо, если внутрь они собираются рекламировать конфеты, а не паяльники.

На следующее, пасхальное, утро отправляюсь на вокзал. Билет обошелся в 2700 тенге. Сувенир на память – магнитик – 500 тенге, дороговато! До автобуса оставался еще час времени, и я пошел побродить по окрестностям. Возле одного из газетных киосков на раскладном столике выложены книги. То ли продавец свою библиотеку распродает, то ли надыбал по случаю. Подобрал себе сборник казахских исторических повестей издания позднего Союза. Продавец запросил 500 тенге, но сразу же сбросил цену до 400, едва я скривился. Народ зарабатывает, кто чем может. Пришлось встретить газетный киоск, продавец которого раскладывала на прилавке рядышком овощи и фрукты. Такое совмещение духовного и телесного.

Чуть дальше по дороге вывеска ресторана «Олигарх» завлекает дешевыми комплексными обедами. 290 тенге (менее 60 рублей) – ощутить себя олигархом по-казахски стоит недорого. В городе очень много ломбардов: заложи что-нибудь ненужное, и почувствуй себя олигархом. 

Возвращаюсь к автостанции. К дороге выползают сумрачные личности, жаждущие и алчущие. Поздравляют с праздником, каждый «брат» просит поддержать материально. Будучи посланными, продолжают барражировать по облюбованной территории (а, может, у каждого свои охотничьи угодья?). Парочке наиболее страждущих перепадает от меня таки около 100 тенге. На пиво вполне хватит.

До отправления автобуса успеваю обменять все оставшиеся свои тенге (40-50) на пригоршню монет в 1 и 2 тенге. Ни разу ранее мне они не встречались в обороте. Автобус набивается полностью. Отправляемся. В дороге ничего интересного не происходит. Минут 40-50 простояли на казахской стороне границы, около получаса – на русской. Казахи влепили в паспорт круглый штамп – «пограничный контроль». Ранее у них я такого не встречал.

Самара, как и положено, появляется на исходе шестого часа пути. Впереди у меня еще одна неделя самарского бытия.